Врата - Страница 50

К оглавлению

| в шлюпке на всем пути назад. Но все же Мэри и Тзин

| оказались серьезно обезвоженными и находились в

| момент прибытия в коме.

| Оценка Корпорации. Нагревальная проволока

| проанализирована и повторена. Премия 3 миллиона,

| помимо последующих процентов от использования.

| Другие артефакты еще не проанализированы. Премия

| 25 000 за килограмм массы, общая сумма 675 тысяч

| долларов и проценты от возможной эксплуатации.

Я получил свою премию и заплатил за три недели вперед. Купил кое-что необходимое: новую одежду, музыкальные ленты, чтобы изгнать из ушей Моцарта и Палестрину. После этого у меня осталось около двухсот долларов.

Двести долларов - это почти ничего. Двадцать порций выпивки в "Голубом Аду", или одна дешевая фишка за столом блекджека, или полдесятка приличных обедов в столовой для старателей.

Итак, у меня три возможности. Я могу получить другую работу и оставаться здесь неопределенное время. Или вылететь через три недели. Или сдаться и отправиться домой. Ни одна из этих возможностей меня не привлекала. Но, если экономить, то мне долго - целых двадцать дней - можно не принимать решение. Я решил бросить курить и не покупать ничего из пищи; таким образом, я в день могу тратить всего девять долларов, так что моя поденная оплата и весь мой капитал кончатся одновременно.

Я позвонил Кларе. Она отвечала осторожно, но дружелюбно, поэтому я тоже говорил осторожно и дружелюбно. Ничего не сказал о вечеринке, и она не сказала, что хочет увидеть меня вечером, и все осталось по-прежнему: ничего определенного. Меня это устраивало. Я не нуждался в Кларе. На вечеринке я встретил новую девушку - Дорин Маккензи. Вообще-то она не девушка: она по крайней мере на десять лет старше меня и пять раз была в полетах. В ней возбуждало то, что однажды ей повезло. Она увезла назад в Атланту полтора миллиона и потратила их, стараясь создать себе карьеру певицы: автор текста, менеджер, рекламный отдел, записи и так далее, - а когда не получилось, она вернулась на Врата, чтобы снова попытать счастья. Кроме того, она была очень, очень хорошенькая.

Но после двух дней знакомства с Дорин я снова позвонил Кларе. Она сказала: "Приходи", и звучало это тревожно. Я был у нее через десять минут, а еще через пять мы были в постели. Конечно, Дорин мила, она отличный пилот, но она не Клара Мойнлин.

Мы лежали в гамаке, потные, усталые и опустошенные, Клара зевнула, потянула меня за волосы, откинулась и посмотрела на меня. "Дерьмо, - сонно сказала она, - наверно, это называется любовь".

Я был любезен. "Она заставляет мир вращаться. Нет, не она. Ты".

Она с сожалением покачала головой. "Иногда я тебя не выношу, - сказала она. - У Стрельца никогда не получается с Близнецами. У меня огненный знак, а Близнецы - они всегда все путают".

- Перестала бы ты говорить об этом вздоре.

Она не обиделась. "Пойдем поедим".

Я соскользнул с гамака и встал. Мне нужно было, чтобы я мог говорить, а она меня не касалась. "Дорогая Клара, - сказал я, - я не могу позволить тебе кормить меня, потому что ты из-за этого будешь раздражаться рано или поздно - а если ты поведешь себя не так, как я ожидаю, буду раздражаться я. У меня просто нет денег. Если ты хочешь поесть не в общей столовой, ешь одна. И я не буду брать у тебя сигареты, выпивку или фишки в казино. Так что, если хочешь поесть, иди ешь. Увидимся позже. Может, пойдем погуляем".

Она вздохнула. "Близнецы никогда не умеют распоряжаться деньгами, - сказала она мне, - но в постели они хороши".

Мы оделись и пошли есть, но в общей столовой, где нужно стоять в очереди с подносом и есть стоя. Пища неплохая, если не думать, на чем она выросла. И цена подходящая. Здесь еда ничего не стоит. Утверждают, что если питаешься только в столовой, то все потребности организма удовлетворяются. Но для этого нужно съедать все. Одноклеточный протеин и растительный протеин не удовлетворяют потребностей отдельно друг от друга, так что недостаточно съесть только соевое желе или бактериальный пудинг. Нужно съесть и то, и другое.

И еще одно: еда в столовой вызывает образование большого количества метана, и все побывавшие на Вратах знают, что такое "вонь Врат".

Потом мы отправились на нижние уровни. Много не говорили. Вероятно, оба думали, куда же мы идем. "Хочешь погулять?" - спросила Клара.

Я взял ее за руку, и мы пошли. Иногда такие прогулки забавны. Некоторыми заросшими ивами туннелями никто больше не интересуется, а за ними пустые пыльные ходы, где никто не позаботился посадить ивы. Обычно там светло от древних стен: голубой металл хичи продолжает светиться. Иногда - не в последнее время, лет шесть-семь назад - в таких туннелях находили артефакты хичи, и никогда не знаешь, наткнешься ли в них на находку, которая принесет премию.

Но я не испытывал энтузиазма: какой уж тут энтузиазм, когда нет выбора. "А почему бы и нет? - сказал я несколько минут спустя, увидев, где мы находимся. - Пошли в музей".

- Хорошо, - ответила она, неожиданно заинтересовавшись. - Знаешь, там оборудовали новую экспозицию. Мечников рассказывал мне о ней. Ее открыли, когда мы были в полете.

Мы изменили направление, спустились на два уровня и пришли к музею. У самого входа находилось новое помещение, почти сферическое. Большое, больше десяти метров в диаметре, нам пришлось прицепить крылья, как у Шики; они висели на стойке у входа. Ни я, ни Клара не пользовались ими раньше, но это оказалось нетрудно. На Вратах вы так мало весите, что легче было бы летать, чем ходить, если бы только нашлось достаточно места.