Врата - Страница 45

| классы. Вы даже полушки не получите за F.

Глава 19

Я чувствую себя таким могучим и одновременно так боюсь, что не знаю, как с этим справиться. На клочке бумаги С.Я, написала команду, которая превратит Зигфрида фон Психоаналитика Беспощадного Преследователя в котенка. Мне не нужно смотреть на листок. Я помню слова наизусть. Тем не менее я читаю их, медленно и тщательно.

- Обрати внимание, Зигфрид, это приказ, перекрывающий все остальные. Категория альфа Маргарет Трумен Дениэль Меркурий Венера Марс Земля шесть шесть ноль шесть. Тебе приказано принять пассивный образ действий.

Я смотрю на него. Ничего не происходит.

- Зигфрид? Я сказал все правильно? Ты принял команду?

- Конечно, Боб. - Голос у него такой же, как раньше, и это меня потрясает. Не знаю, чего я ожидал. Может, мне казалось, что голографическая отцовская фигура исчезнет и на катодной трубке дисплея вдруг возникнут слова:

ПРИНЯТО. ОТНЫНЕ Я ВАШ РАБ.

| ОБЪЯВЛЕНИЯ

| Безболезненное лечение зубов, на основе

| частной оплаты. Оборудование для любых целей.

| Рекомендации. 87-579.

| Некурящие в вашем экипаже недовольны? Я

| эксклюзивный агент "Подавителя дыма" на Вратах.

| Наши сигареты доставляют удовольствие и избавляют

| ваших товарищей от дыма. Для демонстрации звоните

| 87-196.

Я обнаруживаю, что весь дрожу. Я не анализирую этого ощущения, оно почти сексуальное. Я говорю: "Ну, Зигфрид, старое ведро с болтами. Значит ли это, что ты в моей власти?"

Отцовская фигура терпеливо отвечает: "Это означает, что вы можете приказывать мне, Боб. Но, конечно, мои функции ограничены".

Я хмурюсь. "Что это значит?"

- Вы не можете изменить мою базовую программу. Для этого нужна другая команда.

- Хорошо, - говорю я. - Ха! Вот тебе мой первый приказ: покажи мне эту другую команду.

- Не могу, Боб.

- Ты должен. Верно?

- Я не отказываюсь исполнять ваш приказ, Боб. Просто я этой команды не знаю.

- Вздор! - ору я. - Как ты будешь ее исполнять, если не знаешь?

- Я просто выполню ее, Боб. Или... - он говорит почти по-отцовски, по-прежнему терпеливо, - если отвечать более полно, каждая часть команды активирует последовательность инструкций, а когда все инструкции выполнены, освобождается еще одна область команды. В технических терминах, патрон с ключом последовательно открывает очередной патрон, также имеющий собственный ключ.

- Дерьмо! - Говорю я. Некоторое время я перевариваю это. - Так что же я могу приказать, Зигфрид?

- Вы можете затребовать любую накопленную информацию. Можете потребовать, чтобы я действовал в любом модусе в пределах моих возможностей.

- Любой модус? - Я смотрю на часы и с раздражением замечаю, что у этой игры скоро наступит конец. У меня осталось только десять минут. - Ты хочешь сказать, что я, например, могу заставить тебя говорить со мной по-французски?

- Qui, Robert, d'accord. Que voulez-vous? (Да, Робер, можете. Что вы хотите?, фр. - Прим, перев.).

- Или по-немецки, с... минутку, - я наобум говорю:

- голосом басс-профундо из Берлинской оперы.

Голос доносится как бы из глубины пещеры: "Jawohl, mein Herr".

- И ты расскажешь мне все, что я захочу?

- Jawohl, mein Her.

- По-английски, черт побери.

- Да.

- Относительно других твоих клиентов?

- Да.

Звучит забавно. "А кто эти твои остальные клиенты, дорогой Зигфрид? Читай список". - Я чувствую, как мой зуд отражается в голосе.

- Понедельник, девять сто, - послушно начинает он. - Ян Ильевский. Десять сто, Марио Латерани. Одиннадцать сто, Жюли Лаудон Мартин. Двенадцать...

- Она, - говорю я. - Расскажи мне о ней.

- Жюли Лаудон Мартин направлена из общего отделения Королевского округа, она там лечилась в течение шести месяцев, у нее вырабатывалось отвращение к алкоголю. В истории болезни две попытки самоубийства, последовавшие вслед за депрессией - результатом выкидыша пятьдесят три года назад. У меня лечится в течение...

- Минутку, - говорю я, прибавляя пятьдесят три к возможному возрасту деторождения. - Я не уверен, что меня интересует Жюли. Можешь показать, как она выглядит?

- Я могу продемонстрировать голограмму, Боб.

- Давай. - Мгновенная вспышка, смутное световое пятно, и я вижу крошечную черную женщину на матраце - моем матраце - в углу комнаты. Она говорит медленно и не заинтересованно, ни к кому не обращаясь. Я не слышу, что она говорит, но мне и неинтересно.

- Продолжай, - говорю я, - и, называя очередного пациента, показывай мне, как он выглядит.

- Двенадцать сто, Лорн Шефилд. - Глубокий старик с пораженными артритом пальцами, превратившимися в когти, держится за голову. - Тринадцать сто, Франс Астрит. - Юная девушка, даже не достигшая половой зрелости. - Четырнадцать сто...

Я прослушиваю весь понедельник и часть вторника. Я не знал, что он так много работает, но, конечно, он ведь машина и не устает по-настоящему. Один или два пациента показались мне интересными, но знакомых не было, и все они были не лучше Иветты, Донны, С.Я, и десятка других. - Можешь остановиться, - говорю я и с минуту думаю.

Не так забавно, как я надеялся. Да и время мое истекает.